Только Твоя, 42 - 20 ноября 2011 15:39

[SIZE=+1][COLOR=red][FONT=Optima]Все идёт по плану... [/FONT][/COLOR][/SIZE](продолжение)

- Дядя Слава, а вы не сбегаете щас в аптеку за гидропиритом? Надо бы ещё разок Лидку прокрасить…
Раздались шаги, дверь ваной распахнулась, и на пороге появился папа.
Повисла благостная пауза.
- Зелёнка и йод у нас есть. В аптеку не пойду. – Почему-то сказал папа, и мерзко захихикал.
- А зачем мне зелёнка? – я уже поняла, что на башке у меня полный понос, но зелёнка меня смущала.
- Это не тебе. Это для Сёмы. Ты же щас в зеркало посмотришь, да?
- ДА!!! – заорала я, со всей дури пихая Сёму, и прорываясь к зеркалу…
Лучше бы я этого не делала.
Амальгамная поверхность показала мне зарёванную девку с распухшим носом, и с разноцветными кустиками волос на голове.
Чёлка получилась ярко-оранжевой, концы волос – жёлтыми, корни – серо-пегими, а вдоль пробора торчал весёленький гребень. Как у панка.
- ЫЫЫЫЫ?? – Вопросительно взвыла я, и ткнула пальцем в гребень.
- Гидропирит был свежий… Волосы отвалились.. Но они ещё вырастут, Лид.. – из-за папиной спины ответила Сёма, после чего быстро съебнула куда-то в прихожую.
Я посмотрела на папу.
- Знаешь, чо я вспомнил? – сказал папа, поглаживая бороду, - Когда мне было шестнадцать – в моде хиппи были. И друг у меня имелся, Витя-Козява, пиздецкий хиппарь. Приходил на танцы в будённовке, в дермантиновых штанах и в тельняшке. А на шее у него висела унитазная цепь.. Но это всё хуйня. На этой цепи болталась пробирка, спизженная из кабинета химии, а в ней ползала живая муха. На танцах все бабы смотрели только на него. У меня шансов не было.
Это ты к чему? – спросила я, когда папа замолчал.
- К тому, что у него на башке примерно такая же хуйня была, как у тебя щас. Тебе муху поймать?
- Не надо… - ответила я, и заревела.
Папа прижал меня к себе, погладил меня по мокрой голове, и утешил:
- Щас, говорят, панки в моде? Что они там носят? Рваные джинсы? Куртки-косухи? Жрут на помойках и матом ругаюцца? Куртку я куплю тебе завтра, на помойках жрать сама научишься, а всё остальное ты умеешь. И имеешь.
В прихожей хлопнула дверь. Сёма съебалась. Я оторвала голову от папиного плеча, ещё раз посмотрела на себя в зеркало, и поинтересовалась у папы:
- У тебя есть большой гвоздь?
- Есть, - ответил отец, - ты хочешь его Сёме в голову вбить?
- Хочу. Но не буду. Я им щас буду джинсы рвать. Штоп как у панков было…
- Пойдём, помогу… - сказал папа, и мы пошли делать из меня панка…

На следующий день я сбрила машинкой волосы на висках, оставив только один гребень. И выкрасила его в синий цвет цветным лаком для волос… Были такие раньше в продаже.
Майка с Егором Летовым пятидесятого размера, и рваные джинсы, увешанные ключами от пивных банок органично дополнили мой образ.
Оставалось сделать последний шаг.
- Алло? – я очень волновалась, и слегка заикалась.
- Это кто, бля? – вежливо спросили меня на другом конце провода.
- Серёж, это Лида. Помнишь, мы к тебе приходили с Маринкой? Вы с ней трахались, а я вам на пианино «Всё идёт по плану» играла…
- Ну и чо?
- Ну и нихуя. Когда следующий концерт «Гражданки», бля?
- Севодня вечером на Полянке.
- Я еду с вами!
- А с хуя ли?
- А патамушта я так хочу, понял? Я хочу быть панком!
Серёжа поперхнулся:
- Какой из тебя панк, цырла пригламуренная?
А я сурово припечатала:
- Нихуёвый.
- Приходи, заценим.
Отбой.
Тем же вечером я поехала на Полянку, где вместе со всеми орала «А при коммунизме всё будет заебись, он наступит скоро – надо только подождать!», а после концерта атпиздила правой ногой какую-то марамойку, которая попыталась кинуть меня на новенькую косуху…
Ещё через полгода, проводив Серёжку в армию, я влюбилась в школьного золотого медалиста Лёшу, и все мои панк-девайсы отправились на антресоли.
Сёма покрасила меня в благородный каштановый цвет, подстригла под Хакамаду, и…
И что было потом – это уже совершенно другая история.
Но я до сих пор трепетно храню свои рваные джинсы, и, нажрав рыло, частенько ору в караоке «Всё идёт по плану». Причём, без аккомпанемента. И вместе со своим бородатым папой.
А блондинкой я потом всё-таки стала. В двадцать два года. И без помощи Сёмы…

Титры:

«…А моя душа захотела на покой,
Я обещал ей не участвовать в военной игре,
Но на фуражке на моей серп и молот и звезда,
Как это трогательно: серп и молот, и звезда,
Лихой фонарь ожидания мотается…

И все идет по плану...»

Мама стифлера.