центр циклона, 58 - 23 ноября 2012 01:19

ПРОДОЛЖЕНИЕ 1
Стоит отметить, что до Фрейда психиатрия лечила пациентов, у которых наблюдался бред или тяжелые расстройства. Фрейд расширил категорию людей, нуждающихся в лечении, тем, что ввел понятие «невроз», обозначающее внутренний конфликт. И хотя он лечил серьезно больных людей (например, с паралитической истерией), понятие «невроз» давало значительно расширенное представление о психических заболеваниях и дисфункциях. Если женатый мужчина не хотел свою жену или женщина чувствовала раздражение в присутствии своей матери, то это перестали считать обычными житейскими неприятностями, а стали рассматривать как дисфункцию, требующую лечения. Понятие «невроз» также предполагает, что мы должны жить без внутренних конфликтов; таким образом, оправдывается привлечение психологов в случае любой проблемы. Например, Маргарет Махлер, одна из первых пропагандистов психоанализа в США, утверждала: «Кажется, для человеческого существа присуще, что ни один, даже самый одаренный, ребенок с самой оптимально открытой матерью не способен пережить процесс отделения-индивидуализации без кризиса, выйти без травм из борьбы за сближение и войти в возраст «эдипова комплекса» без затруднений».
Если «самые одаренные дети» и «самые оптимально открытые матери» все еще не обходятся без «затруднений» и «кризисов», это значит, что и нормальные, и дети с отклонениями — все дети — не могут достичь и не достигают психического здоровья и, таким образом, нуждаются в помощи психолога для преодоления любого жизненного кризиса.
В 60-х годах 20 века в психологической терапии произошли следующие перемены. Психологи не только расширили сферу психических расстройств до более широкого спектра невротических дисфункций, но и пришли к идее о том, что здоровье и самореализация — это одно и то же. Из чего вытекала необходимость определения новой категории людей: то есть, кто не соответствовал данным психологическим идеалам, с этого момента признавались больными. Абрахам Маслоу, популяризатор психологии, выражал это следующим образом: «Люди, которых мы называем больными, это люди, не являющиеся самими собой, люди, построившие все возможные виды невротических защит от того, чтобы просто быть людьми». Или, по-другому: «...понятие креативности и понятие здоровой, самоактуализирующейся полностью человеческой личности, кажется, все больше приближаются друг к другу и, возможно, окажется, что это одно и то же».
Возьмите аналогию с телом. Если предположить, что тело, чьи мускулы не полностью развиты, больное, то все мы сказали бы, что это абсурд. Однако это то, к чему мы пришли в отношении души. Это вечное стремление к самосовершенствованию, характеризующее наше общество и скрывающее то, что называют психологической политикой.
Более чем какая-либо другая социальная группа, психологи стали центральным нервом современного общества и современного капитализма. По определению, влиятельные социальные группы могут навязывать свое мировоззрение остальной части общества. Психологи стали так влиятельны, так как они вошли во все сферы общества: армию, бизнес, семью, сексуальную жизнь, рекламу, государство, образование. Они вошли во все социальные сферы, потому что они предложили способы решения конфликтов и способы, позволяющие людям сотрудничать друг с другом в рабочей среде, где индивидуальность будет значить столько же или даже больше, чем умения и навыки.
Ни одна социальная группа в 20 веке не была так вездесуща, как психологи, так как они переосмыслили природу человеческой мотивации, конфликта и гармонии. Почему они достигли такого успеха? Кто-то может сказать, что так произошло, потому что они открыли истинные законы мышления. Но их успех не может быть объяснен только этим, потому что: 1) научную обоснованность фрейдовской теории оспаривали множество раз, что говорит о том, что Фрейд является, прежде всего, создателем новой технологии в культуре; 2) в психологической практике существует множество противоречащих друг другу теорий, несущих противоположные и несовместимые толкования психики (динамическая, бихевиористская, когнитивная, невральная психологии), что свидетельствует о том, что психология неэффективна в качестве единой научной теории; 3) психология была применена в сферах, которые не были охвачены наукой, таких как культура нравственного самосовершенствования, духовность или наставничество, в которых часто участвуют люди без установленной на то компетентности, но которые, впрочем, эффективны в том смысле, что они помогают верящим в них людям.
Это предполагает, что психология работает в качестве культурного мировоззрения для понимания и исцеления нашего я, то есть, как язык, который помогает нам выразить, кто мы есть в мире, где четкие правила и нормы, касающиеся личности и нравственности разрушены. Но это еще не все.
Причина, по которой идеи здоровья и внутренней бесконфликтности стали настолько значительны на протяжении всего 20 века, в том, что они активируют громадную экономическую машину. Чем больше мы стремимся оздоровить наше я, тем больше можем умножать психологические проблемы; чем больше людей мы можем назвать нездоровыми и нуждающимися в помощи и совершенствовании, тем больше появляется клиентов. Возьмем, например, застенчивость. Еще 20 лет назад застенчивость признавалась добродетелью, знаком того, что человек скромный, достаточно сдержанный и нравственный. Но застенчивость была переоценена и превратилась в «социальную тревожность», которая нуждается в медикаментозной терапии, надлежащем лечении и консультировании психологов.