Александр, 61 - 7 января 2013 11:04

Просто любовь. Продолжение.
Часов в десять Мезенцев всё-таки укатил на работу. Сейчас он не мог потратить ни минуты даром - ему надо было искать...Искать ежечасно, ежеминутно, анализировать, думать, пробовать, советоваться... И искать, искать, искать... И найти... И если уж он не найдёт - если уж он ТОЧНО не найдёт - он введёт в действие тот вчерашний план, который вдруг возник у него в мозгу. Он обратится к Равалникшми Свианде. Своему старому другу-однокашнику. И пусть всё летит к чертям! ВСЁ! Кроме НЕЁ!

...А Фила после его ухода позвонила к себе на работу, узнала, что для неё в общем-то ничего нет - так, парочка плёвых заказов, которые могут и подождать. И она решила никуда не ходить - уж очень не хотелось выползать из этой добротной тёплой квартиры в промозглую слякоть ранней весны. А приготовлю-ка я ему что-нибудь вкусненькое! - вдруг подумала она. Шутки-шутками, но давно пора показать ему, что она не только умеет правильно и культурно сидеть за столом, она умеет ещё и подать на стол. И приготовить. И что там Ваш ресторан, товарищ Мезенцев? Видали мы Ваши рестораны! Я Вам такое сейчас отчебучу, что Вы у меня в ногах валяться будете! Впрочем, Вы и так валяетесь. Хотя... Она вытянула свои стройные почти идеальные ноги, стала их рассматривать... В таких ногах не грех и поваляться... Ой, что это? Она увидела чуть заметную красно-синюю звёздочку лопнувших капилляров на внутренней стороне бедра... Ещё одну... Ай-яй! Стареете, мадам Брошкина! Надо намазать Троксевазином, говорят, помогает... За этими мыслями она вдруг услышала, как в дверном замке повернулся ключ. Мезенцев! Вернулся! - Ага! Работничек! - смеясь, она побежала в прихожую встречать любимого, - Нарабо... В дверь слегка сутулясь, вошла невысокая женщина. Она входила спиной вперёд, в руках две сумки, и Фила видела только спину довольно добротной шубы. Женщина наконец повернулась... и Фила невольно вздрогнула - на Филу взглянули совершенно круглые, словно на выкате, глаза с какими-то красновато-розовыми, словно не то обожжёнными, не то обрезанными веками. Это было не лицо -это был шарж на лицо. Похоже какой-то неопытный карикатурист хотел одновременно изобразить человека и... кролика! А заодно и сову. Три в одном! Но никак не женщину!
Глаза эти испуганно и насторожённо смотрели на Филу, зрачки метались, оглядывая её и Фила поймала себя на глупейшем вопросе, который внутренне себе задавала: - А где же большие кроличьи уши? Лицо было и смешным, и неприятным одновременно. В нём было что-то от альбиноса - какая-то белая-белая - словно искусственная - кожа, розовые - как-будто ошпаренные кипятком - веки, и если бы не тёмные карие зрачки, а красные - сходство было бы стопроцентным! - Вы... Вы... - залепетала женщина. - Здравствуйте, Джульетта! - Фила сразу догадалась - кто эта женщина - и поспешила поздороваться. - Ой! - удивилась Джульетта и как-то безвольно опустила сумки на пол. - Откуда Вы меня знаете? - Знаю, Джульетта, проходите. Кеша мне много рассказывал о Вас. - Да? - лицо озарилось какой-то робкой улыбкой и глазки чуть вспыхнули. - Ой, а Вы... постойте... Люба? Вы сестра Иннокентия? Ну точно! Он мне как-то говорил, что должна приехать его сестра! На Вас и халат Иннокентия! Ну точно - Вы Люба! Джульетта как-то наивно обрадовалась, даже как-то вся засветилась изнутри, улыбка у неё была открытая и по-детски счастливая. - Точно! Я Люба! - не стала Фила разубеждать женщину и разочаровывать -ну не объяснять же ей всё и сразу! -Раздевайтесь. Проходите. Будем знакомиться, Джульетта, давайте я Вам помогу. Фила взяла одну сумку и понесла на кухню. Вот так раз! Вот так фортель! Зараза Мезенцев, мог бы и предупредить. Хотя он кажется говорил что-то такое. Ну ладно - всё равно она уже пришла. И сама подсказала вариант действий - я сестра Люба! - Ой, спасибо! - радостно прозвенела ей вслед женщина. Она разделась, долго снимала сапоги, потом показалась на кухне с другой сумкой. - Ой, как хорошо, что Вы приехали! -искренне улыбалась Джульетта, - А я ведь давно не была у Кеши - всё по санаториям да по лечебницам - болею. Ну так старость! А он... Он тут один - всё работает, работает. Ему же и сготовить некому. Да и как мужчине одному? Я вот нет-нет да забегаю, забочусь о нём, как же - всё-таки муж... Она говорила быстро и радостно, голос у неё был высокий, тонкий и фразы да и сама речь получалась какая-то мелкая, словно кто-то сыпал горох в металлическую посуду - звонко и дробно. . И вроде ничего неестественного, ничего неприятного не было в её словах, но Филу почему-то неприятно передёрнуло. Кеша... Она его называет точно так же! Казалось бы - ну и что? Его наверняка многие так называют! Многие - пусть. Но она.... И потом это её -забочусь о нём. .. Всё-таки муж... Нет, всё это неприятно слышать. И внутри, в душе, как-то неудобно, как-то... стыдно, что ли? Чувство какой-то непонятной вины перед этой женщиной. Как-будто Фила что-то у этой Джульетты украла... Или взяла без спросу. Словно обулась в её тапочки, а она вдруг пришла... И Филе неприятно, что она в чужих тапочках, и вдвойне неприятно, что именно в её. Она посмотрела на свои ноги, обутые в тапочки, которые ей дал Мезенцев. - Ой, я наверное Ваши тапочки надела? -вдруг неожиданно для себя самой спросила она. - Вы уж извините... Филе во что бы то ни стало захотелось сбросить эти тапочки, выкинуть их, да просто сжечь! - Нет-нет, что Вы, Люба? Не волнуйтесь! Я -в своих... Фила взглянула на ноги женщины - она была обута в... двух мохнатых кроликов, свесивших уши. - А эти - что на Вас - у нас гостевые. Кеша давно ещё купил несколько пар, мы думали к нам часто будут приходить гости, много гостей. Вот Кеша и накупил несколько пар. А гости как-то... Да и когда?

• 
• 
•