Ула-ла, 35 - 6 февраля 2013 19:04

[B]Дела семейные[/B]

Давно познакомилась с творчеством однои из самых популярных писательниц современной России (нет, не Робски) Т. Н. Толстой. Так же давно читала блог небезизвестного Артемия Лебедева. Но вот тем фактом, что это мать и сын была удилвена. Забавное сочетание вышло у природы. А тем интереснее интервью, семейное такое:


[I]Артемий Лебедев: Не очень-то вас просто застать в России... Вы из Америки надолго сюда?[/I]
[I]
Татьяна Толстая: А я не из Америки.

АЛ: А откуда?

ТТ: С Гебридских островов.

АЛ: А где это?

ТТ: На западе от Шотландии.

АЛ: Первый раз слышу. Вы там долго жили, или на какую-нибудь конференцию заехали?

ТТ: Ни то, ни другое. Мы с мужем ловили скумбрию на самодур.

АЛ: И как, вышло?

ТТ: А как же.

АЛ: Есть-то стали потом?

ТТ: Ни в коем случае. Скумбрию режут пополам и закладывают в вершу для ловли омаров.

АЛ: А омаров-то хоть ели?

ТТ: С криками восторга.

АЛ: А в Америке омары у вас не ловились?

ТТ: Там некогда.

АЛ: Я думал, что вы там и работаете и живете.

ТТ: Пока работаю - живу. А как семестр кончится - уезжаю.

АЛ: Омаров ловить?

ТТ: Как повезет. Главное - вон оттуда.

АЛ: А там вам не очень нравится, судя по всему?

ТТ: Не очень.

АЛ: А уезжая оттуда вы связь с миром не теряете?

ТТ: С которым миром, американским? Теряю. Но потом я приезжаю назад, а он опять стоит как стоял. Что ему сделается? Он прочный.

АЛ: Компьютер, смотрю, у вас есть, а модемом пользуетесь?

ТТ: Пользуюсь.

АЛ: То есть, и Интернет и все такое вас не пугает?

ТТ: Одну минуточку. Что значит "то есть". Пользуюсь, но панически пугаюсь. Как и всех приборов, которые нужно втыкать в сеть. Абсолютно ничего не понимаю ни в электронике, ни в элементарном электричестве. Как говорила моя соседка по площадке: "Ой, матушки, все тело трусится". Но так как деваться некуда, приходится, с Божьей помощью, преодолевая паморки, нажимать кнопки и пользоваться. Мне много раз пытались объяснить, что такое Интернет, но увидев на моем лице блаженную улыбку идиота, тихо отходили, не закончив объяснения.

АЛ: Я вам тогда не буду об Интернете говорить.

ТТ: Нет, отчего же?

АЛ: Чтобы я тихо не отошел, увидев улыбку.

ТТ: Не надо отчаиваться. Электронную почту я очень хорошо освоила. Если меня присоединить к Интернету, и посидеть со мной пару дней, объясняя, какую кнопочку нажимать, то я какое-то время удержу полученные сведения в голове.

АЛ: А как же вы с модемом и без Интернета?

ТТ: Так я купила модем для пользования электронной почтой.

АЛ: А разве это не Интернет??

ТТ: Не задуривайте мне голову. Я женщина слабая, беззащитная. А вы такие слова...

АЛ: Значит, вы хотите сказать, что ничем, кроме электронной почты, вы и не пользуетесь.

ТТ: Реплика в сторону: пристал, как банный лист... Ну хорошо, модем я купила недавно. Неделю путалась в проводах. Потом наладила электронную переписку. Эта переписка отняла у меня кучу рабочего времени, потому что на меня, как на свежего пользователя, накинулись все мои знакомые, которые давно ждали новенького. Все это было очень приятно и интересно, но ведь и работать тоже надо. А если я буду пользоваться Интернетом в более широком объеме, то у меня совсем времени не останется. Поэтому я этот момент откладываю.

АЛ: Но вы представляете себе, что для того, чтобы пойти в Литературное Кафе, вам надо будет преодолеть рубеж одной только почты?

ТТ: И что?

АЛ: Ну и сможете это интервью прочесть.

ТТ: С собой? Так я и так знаю, что я думаю.

АЛ: Ну, тут не только вы, за другими "столиками" еще люди есть.

ТТ: Это другое дело.

АЛ: А как вы относитесь к соседству такому - Пригов, Пелевин, Гандлевский, Каледин?

ТТ: В высшей степени положительно. Все это прекрасные писатели. За столиками или на стуликах, но все они, вместе и порознь, опровергают модные стоны о том, что у нас нет литературы.

АЛ: Этот стон у нас критикой зовется.

ТТ: Такова русская традиция: стонать - это высший шик. Я думаю, что у этого вообще глубокие корни.

АЛ: Вы же сказали, что стоны модные.

ТТ: Правильно. Мода на корни. Заунывные русские песни, плачи. "Ты гори, догорай, моя лучина, догорю с тобой и я". Поешь, плачешь, так себя жалко, так себе нравишься. Кроме того, если объявляешь, что русская литература кончилась, или не начиналась, или же она вся насквозь гнилая, - привлекаешь внимание окружающих. Так больные в предбаннике у врача любят демонстрировать язвы, переломы, гнилые зубы, что у кого. Гордятся. А если будешь выступать с заявлениями, что у нас много хороших, интересных писателей, то тебе сейчас же скажут: "Какие писатели? ЭТО писатели? Да какие же это писатели?" Потому что фыркать - это гораздо более защищенная позиция.

АЛ: А почему еще не так давно считалось, что хорошие писатели есть, и о них и писали и говорили?

ТТ: Потому что когда икры нет, она кажется вкусной, а когда она на каждом углу, то ее никто не берет. Вкус-то ее от этого не меняется.

АЛ: Значит икру ругают и говорят, что хорошей нет. Что же тогда нужно?

ТТ: Сменим метафору. Сказку о рыбаке и рыбке читали? Человеку свойственно зажираться. Дело не в том, что у нас нет хороших писателей, а в том, что их слишком много. К ним привыкли, хотят большего, еще большего, еще большего. Воскресни сейчас хоть Шекспир, хоть Данте, хоть Лев Толстой, хоть Набоков - их не то что оплюют, они уже оплеваны, - а просто зевнут, и скажут - ну и что? Если уж заговорили о сказках, напомню свою любимую сказку про лису и дрозда. Вкратце: поймала лиса дрозда и издевается: "Дрозд, а, дрозд, накорми меня". Накормил. "Дрозд, а, дрозд, напои меня". Напоил. "Дрозд, а, дрозд, насмеши меня". Насмешил. "Дрозд, а, дрозд, а теперь напугай меня". Дрозд велел ей выставить хвост из норы, мимо бежали собаки и схватили обн�

• 
• 
•