Valerij, 59 - 19 сентября 2013 10:13

Охотник... за романтикой (отрывок, написано в 2003 году)

Говорят, что времена романтиков давно прошли, но не нужно верить этой чепухе, потому что романтик - это состояние человеческой души. Эта болезнь совсем нестрашная. Она развивается в любом организме в определенном возрасте (16 - 25 лет) и протекает в легкой, средней или тяжелой форме. Тяжелая форма позже отражается на всей дальнейшей, по-своему, счастливой, жизни. Легкая форма проходит почти незаметно, но, переходя в занудство, в отсутствие чувств прекрасного и юмора, в еженедельную миссионерскую позу по средам и субботам, лошадиное ржание от сальных анекдотов, от которого у присутствующих развивается икота, в сморщенное выражение физиономии, оставляет отпечаток подошвы рабочего ботинка на всём, оставшемся до смерти, существовании. Средней формой болезни переболело большинство, болеет сейчас и будет болеть в будущем. Я принадлежу к большинству, поэтому каких-то пагубных оклонений в ту или другую стороны во мне, надеюсь, нет.
Ведь главное в романтике - ОЩУЩЕНИЕ. Если ты хочешь новых ощущений, значит, романтик в тебе еще живет, он хочет есть, причем всегда вкусно, он хочет пить, причем всегда до дна, он хочет дышать всеми ароматами до одури.
Твой покорный слуга когда-то думал, что будет одним из счастливчиков, которому повезло всю жизнь наслаждаться от новых ощущений. Он думал, что новые страны, города-порты, необычные (а какие же еще, интересно?) люди будут всегда дарить сидящему в душе с горящими глазами романтику массу новых чувств. Ан, нет, романтику в какое-то время перекрыли кислород, довели до клинической смерти, а потом реанимировали и болезнь приняла вялотекущую, но что радует, хроническую форму.
Раньше, выходя в незнакомый город, видя непохожих на нас людей, я пытался все запомнить и впитать как губка в себя все: скалистые отроги далеких гор, яркие витрины магазинов, жаркий сладкий ветер из подворотен старых кварталов, короткие юбки и, торчащие через материю маек, соски совершенно чужих молодых девушек, смеси ароматов свежих фруктов и гнилостных запахов базаров. Мне нравилось просто шататься по городу, подгоняя свое настроени к его настроению, духу и темпу. Мне нравилось бы это и сейчас, если бы было время на такие глупости.
Даже работая на "трамвайной" линии Клайпеда - Мукран (паромная линия) я пытался найти что-то новое, увидеть то, чего не видели другие "трамвайщики". Брал велосипед и, жадно хватая ртом прибрежный бриз, катил его в соседнюю деревню, где слегка попахивает навозом, немецким спокойствием и уверенностью, или на пляж, куда по выходным на "Трабантах" и "Вартбургах" съезжались с окрестностей семьи херров, фрау, муттеров, фаттеров со своими детьми, молодыми и старыми. Можно было закатить двухколесник в песок, раздеться догола и со смешанным чувством наслаждения и любопытства наблюдать, как подпрыгивают отвисшие сиськи бесстыдно оголившихся бабушек, играющих в мяч с внуками, дочками и мужьями. Как сверкают линзы морских биноклей из-за матерчатых ограждений от ветра (и любопытных глаз ), где обычно устраиваются пожилие парочки любителей посмотреть в "морскую даль и ближь". Как натирает свою грудь, руки и впадший живот молочком от солнечных ожогов одинокая обезжиренная фройляйн, показывая равнодушие ко всем и всему, что делается у нее под носом. При этом дурящий иодистый ветер приятно обжигает ноздри и голое тело, а сам пытаешься мысленно объяснить себе: "Бери этот день, он твой! Наслаждайся простором, солнцем и жизнью в эти минуты!" А своему естеству объясняешь: "Это все тебя, естество, не касается! И в этот день, не каснется!". И чтобы окончательно остудить пыл и тело, летишь, как сумасшедший, к прохладным волнам, врезаешься в воду и сквозь солнечные блики на воде смотришь на берег, как на нереальность.
Это было на заре моего романтизма. Вместе с Берлинской стеной постепенно рушилась розовая мечта романтика. Но тогда я этого даже не знал и не чувствовал. Все происходило на моих глазах, а глаза смотрели в другую сторону. В душе где-то что-то шевелилось, но меня позвали на другую охоту и я, как стадное животное, пошел ловить самого хищного зверя, о котором я расскажу чуть позже.
И не описать моего внутреннего восторга, когда я, поменяв белый лайнер на зачуханное "корыто", вновь окунулся в забытые запахи, а ноги несли меня по незнакомым улицам неведомо куда, просто так, чтобы лишь увидеть как можно больше и почувствовать пьянящее настроение чужого города. Я пил пиво с орешками, сидя на скамейке в парке посреди гудящих улиц Сантандера, наслаждался вином, сидя на перевернутой лодке на берегу пустынного пляжа Джио Тауро, тянул из трубочки ледышки гранджа в жарком сердце Генуи, блаженно щурился от свежего воздуха, забравшись на зеленый склон в пригороде Пасахеса, наполнялся сексуальными фантазиями и атмосферой вожделения, забредая во множественные секс-шопы в Амстердаме или Гамбурге.
И по сей день, вспоминая такие минуты, понимаешь, что есть на земле места, куда хочется вернуться или попасть хотя бы один раз. И желательно, чтобы в такие моменты рядом был любимый человек, чтобы сверкающие от счастья глаза и обворожительная улыбка были наградой за подарок в виде карнавального шествия масок в Венеции, или соленых брызг океана на пляже Синеша, или душного, приторно-горького воздуха древних кварталов Марселя, или экзотических малюсков в остром соусе и красным вином Лаем Чабанга.
Мне понравилась фраза из одного несерьезного фильма: "Жизнь измеряется не количеством вздохов, а количеством счастливых моментов, захватывающих дух!" Если бы жизнь человека измерялась этой категорией, то романтики и экстримал�

• 
• 
•