УмерлаГалатея, 45 - 7 сентября 2016 23:31

До тех пор, пока не удовлетворены потребности (любые: от физиологических до социальных, от комфорта до признания), кажется, что смысл жизни в том, чтобы их удовлетворить. Но стоит в какой-то момент почувствовать, что - вот оно, я получил то, что хотел, как становится очевидным, что вопрос смысла не решен. Смерть все так же маячит впереди и все так же не дает ответа в том, для чего имеет смысл продолжать жить.
Если быть ненасытным, когда в любом случае недостаточно комфорта и/или признания, можно морочить голову себе всю жизнь, все больше и больше требуя от мира для себя. На деле это означает, что я не в состоянии усвоить то, что получаю, насладиться этим, впитать, поскольку "в душе у меня дыра, размером с Бога" (Ж.П.Сартр). Это значит, что я не признаю самого себя, не удовлетворен самим собой и не примирен с тем, кто я и каков я есть, что есть мир и каков он есть. И тогда я снова и снова буду искать, что еще взять от мира, чтобы заткнуть эту дыру, и определять этим смысл своей жизни.
Человек, не признающий самого себя и мир, сосредоточен на себе и скован собственной оценкой себя и мира, как смирительной рубашкой. Он вынужден все время искать доказательств и оправданий себе и своей жизни в своих и чужих глазах, постоянно решать вопрос, хорошо или плохо с ним обращаются другие и мир в целом, достоин он или не достоин того, что имеет и того, что его окружает.
Признав себя, мы закрываем вопрос собственной значимости и права быть тем, кто мы есть, и вливаемся в мир, как его неотъемлемая частичка, но частичка осознанная, способная влиять на качество той волны, что она распространяет вокруг себя.
Именно в такой момент становится очевидным, что мы ничем не обладаем, нам ничего не принадлежит, и единственное, на что мы способны влиять - это на качество своего слова и действия. В этом и есть истинная свобода.
Если и когда факт признания и примирения случился, вопрос смысла собственного существования, в конечном итоге, упирается в то, что я оставлю после себя: слова и дела, проливающие свет в сердца, умы и дела других людей. Тогда становится важным качество и точность слова и действия, а так же доступность для восприятия других формы, в которую они облачены. И больше ничего.

• 
• 
•