Мне иногда делают комплименты. В основном, мы же это все понимаем, для того чтобы развести на поипацца. Иногда, бывает, делают их совершенно искренне: "О! Ты побрила ноги? Так тебе намного лучше!" А иногда делают их себе во вред.Ночь. Москва. Я - где-то в центре этой Москвы. Бухенькая. Бухенькая - это не в трипизды, а вполовину где-то. Всё прекрасно понимаю-осознаю, но кураж так и прёт. Стою, значит, таксо ловлю. Чтобы отбыть восвояси на свою северо-восточную окраину. Подъезжает таксо. "Куда едем?" - спрашивает невидимый голос, а я бодро отвечаю: "За двести рублей в Отрадное!" Дверь таксо распахивается, и я плюхаюсь в салон. На заднее сиденье. Лица водителя не вижу.- На танцы ходила? - Водителю явно хочется общения. Простого человеческого общения.- О, да! - Я старалась быть немногословной, чтобы водитель не понял, что пассажирка бухенькая, и не воспользовался этой досадной оплошностью.- Наплясалась? - Водитель допрашивал меня с пристрастием. - Напилась? Домой едешь?- Изрядно. - Подтвердила я. - И напилась тоже. Совсем чу-чуть. Домой еду, да.- Хорошо тебе. - Как-то неопределённо позавидовал мне дяденька. - Напилась и наплясалась.Разговор зашёл в тупик. Я закрыла глаза и задремала.- А вот я теперь совсем один. - Вдруг нарушил тишину водитель, и повернулся ко мне лицом. Усатым таким ебалом. А машина-то едет. - Жена, сука шалавообразная, меня бросила. С карликом из шапито сбежала, мразь! Сын - тупиздень какой-то. Пятнадцать лет парню - а всё в шестом классе сидит. И ведь не олигофрен, вроде. Просто тупой. Я не хочу больше жыть! Нахуй она мне такая жызнь нужна? Тут я окончательно просыпаюсь, трезвею, и понимаю, что дяденька-то, в отличие от меня, далеко не бухенький. Дяденька как раз в трипиздень. В подтверждение очевидного он ещё и икнул. По салону поплыл приятных запах перегара и киевских каклет.- Дядя. - Я с трудом разлепила сведённые судорогой животного страха губы, и потыкала скрюченной рукой куда-то в сторону лобового стекла. - Дядечка мой хороший, вы бы, блять, на дорожку б посмотрели, а? На нас, вон, КАМАЗик едет. Щас нам с вами пиздец наступит. Извините. Губы сводило со страшной силой. Чтобы этот маниак не выкупил моего панического состояния, я шёпотом дважды повторила про себя скороговорку, которую мы с падругой Юлькой придумали лет пять назад, когда отдыхали в Гаграх: "В городе Гагры, на площади Гагарина, за углом гастронома горбатый грузин Гиви гашишем торгует, а гашиш-то - тьфу - говно!" Помогло. - КАМАЗ? - Водитель на секунду обернулся, съехал со встречной полосы, и опять повернулся ко мне. - Да и хуй с ним, с КАМАЗом. Задавит - и хорошо. У меня сын тупиздень. Зачем жыть? - А у меня сын отличник. - Я сильно заволновалась, подумав о том, что водителю хочется иметь компанию для путешествия на тот свет, а мне, например, туда чота не хотелось совершенно. - Футболист, шахматист, культурист.- Культурист? - Водитель поднял одну бровь, и шевельнул усами. - А сколько, стесняюсь спросить, тебе лет? Назвался груздем - полезай в кузов. Нахуй я для рифмы культуриста приплела? - Сорок. - Говорю. - Почти. С хвостиком. И тут же сморщилась вся, нахмурилась. Морщины обозначила. Ну, думаю, сорок-не сорок, а постарше теперь я точно выгляжу. Дядька почти вплотную приблизился к моему лицу, и чуть отшатнулся. - Сынку-то, поди, лет двадцать уже? - Да-да. Послезавтра стукнет. Мне щас умирать нельзя. Ребёнку праздник испорчу.- Хорошо, когда дети хорошие. - Глубокомысленно крякнул дяденька, и отвернулся.Я мысленно перекрестилась, и про себя отметила, что почти не вспотела. - А мой Санька - ну мудак мудаком. Как вас по имени-отчеству?- Катерина Михална. - Катерина. - Не люблю я это имя. Блядское оно какое-то. Жена у меня тоже Катькой была. Ебучая проститутка! Карликовская подстилка! Я поняла, что дядя щас разгневается, снова повернётся ко мне лицом, а навстречу нам в этот раз едет автобус, и быстро исправилась. - Но это по паспорту. Друзья называют меня Машенькой.- Ма-а-ашенька. - Довольно улыбнулся дядька, и я поняла, что попала в точку. - Машенька - это хорошо. У меня так маму звали. Умерла в прошлом году. Отравилась, бедняжка.- Ботулизм? - Я прониклась сочувствием. - Алкоголизм. - Загрустил водитель. - Маманька моя недурна была выпить хорошенечко. Видимо, это на её внуке и сказалось. Пятнадцать лет всего, а пьёт так, что мама-покойница им гордилась бы. Наверное, поэтому и в шестом классе сидит. Птенец, блять. Гнезда Петрова, нахуй... - Дядя развеселился. Меня Петром звать. Ты шутку оценила, Манька?До моего дома оставалось метров сто, и я больше не стала испытывать судьбу.- Ха-ха-ха! - Я громко захохотала, но тут же сама испугалась своего заливистого звонкого смеха, и заткнулась. - Очень смешно. Вот тут остановите, пожалуйста. Мне в супермаркет зайти надо. За луком. - Эх, весёлая ты баба, Манька-встанька. - Дядька попытался похлопать меня по щеке, но промахнулся, и дал мне по шее. Я кулём обвалилась на сиденье, провалилась куда-то на пол, и оттуда снова захохотала:- Аха-ха-ха! Хороший ты мужик, Пётр. Мне б такого.Через секунду до меня дошло чо я брякнула, и вот тут я вспотела как бегемот который боялся прививки. И не зря. Когда я вылезла из-под сиденья, Пётр уже с готовностью сжимал в руке телефон.- Говори номер, я тебе щас наберу. Пусть у тебя тоже мой номер останется. Созвонимся какнить, в шашлычную зайдём, по пивку ёбнем. Ты ж согласная? - На всё! - Спорить и выкручиваться я не рискнула. - Записывай. Когда я вошла в свою квартиру и сняла сапоги - я впервые в жизни пожалела, что у меня в правом углу иконы не висят. Они висят в спальне у сына, и над телевизором. Зашла, перекрестилась размашисто, и уволокла картонных святых в свою комнату. На всякий-який.А симку я выкинула,....Эх Олег,Олег.
