Георгий, 76 - 22 февраля 2020 09:41

Секс в Средние века
Согласно мнению церкви, любые сексуальные позиции, кроме той, когда мужчина был сверху ("поза миссионера"), считались противоестественными и недопустимыми. Существовало опасение, что поза "женщина сверху" нарушит установленный баланс в отношениях мужчины и женщины, в которых главенствующая роль отводилась мужчине. Позу, когда мужчина был сзади, называли "скотской"; считалось, что она размывает границы между поведением животного и человека (Brundage, "Sex and Canon Law").
Кроме того церковь активно осуждала оральный и анальный секс, хотя у этого неприятия была другая причина. Оральный и анальный секс рассматривались как нечто противоестественное не потому что выходили за установленные рамки, а потому что эти виды сексуального общения были предназначены прежде всего для получения удовольствия (что было грехом в глазах церкви), а не для продолжения рода.
В Средние века бытовало мнение, что дети, зачатые после сексуального контакта в неестественной позе, будут иметь врожденные физические дефекты. Об этом говорилось в известном трактате 13-го в. De Secretis Mulierum ("Женские тайны"). Некоторые авторы также утверждали, что предпочтение той или иной сексуальной позиции зависит от расположения планет в момент рождения.
За секс в неестественной позе участники акта несли наказание. Например, за секс, во время которого женщина была сверху, накладывали трехлетнюю эпитимию. Точно также наказывали за оральный секс и за совокупление сзади (coitus a tergo), который вообще считался самым страшным грехом после анального секса.
Такое отношение к нестандартным позам сохранялось неизменным на протяжении всего Средневековья, однако некоторые прогрессивные богословы пробовали это оспорить. Например, Albertus Magnus считал приемлимыми 5 позиций: "позу миссионера", "бок-о-бок", секс сидя, секс стоя и секс сзади. Первая позиция была наиболее предпочтительной, а остальные он считал хоть и сомнительными с точки зрения нравственности, но все же не относящимися к смертельным грехам. Кроме того, он признавал, что в некоторых случаях (например, когда один из партнеров был слишком тучный) немиссионерские позиции не только допустимы, но и необходимы для продолжения рода.
Распространено мнение, что в позднеантичную эпоху произошел коренной перелом в теории и практике сексуальной жизни на Западе. На смену греко-латинской Античности, когда сексуальные отношения, плотские радости не вызывали общественного осуждения и процветала сексуальная свобода, приходит эпоха тотального осуждения сексуальной жизни и ее суровая регламентация. Главным творцом подобного переворота стало христианство...
... Святой апостол Павел определил в общих чертах схему, которая легла в основу иерархической классификации общества, исходящей из отношения членов этого общества к сексуальной жизни. На основании произвольной интерпретации притчи о сеятеле (Мф., XIII, 8, и Мр., IV, 8 и 20), чье зерно в зависимости от качества почвы, куда оно посеяно, приносит урожай в тридцать, в шестьдесят или во сто крат, Церковь станет определять "ценность" и "производительность" мужчин и женщин в зависимости от того, девственны они (virgines, девственные, производят во сто крат), или вдовые (continentes, вдовые, - в шестьдесят), или же состоят в браке (conjugati, супруги, - в тридцать раз). Эту иерархию, с IV в., сформулировал святой Амвросий: "Есть три формы целомудрия: брак, вдовство, девственность" (О вдовах, 4, 23).
Самой большой жертвой новой сексуальной этики стал институт брака (см.: Michel Sot. L'Histoire. Ор. cit. La genese du mariage chretien, pp. 60-65). Ибо хотя брак и считался наименьшим злом, тем не менее он всегда был отмечен грехом похоти, сопровождавшим половой акт. Современник Блаженного Августина, святой Иероним, обрушившийся с яростными нападками на брак в своем трактате Advenus Jovinianum (Против Иовиниана) (который в XII в. пользовался большим успехом, ибо служил для оправдания куртуазной любви, несовместимой с браком), опираясь на один из текстов Секста Эмпирика, философа, жившего двумя веками ранее, утверждает: "Слишком пылкую любовь к жене следует расценивать так же, как супружескую измену". Григорий Великий (590-604) в письме к святому Августину Кентерберийскому говорит о мерзости супружеского наслаждения: следовательно, супружеские половые отношения могут перерасти в блуд. В первой половине XII в. великий парижский теолог Гуго Сен-Викторский скажет: "Не бывает совокупления супругов без плотского желания [libido], зачатие детей не происходит безгреховно". В Средние века состоявшим в браке, равно как и занимавшимся торговлей, трудно было угодить Господу.
В средние века мужчины классифицировались в документах, как рыцари, купцы, крестьяне, и т.п. - профессионально, так сказать.
А вот женщины... Были либо девицы, либо жены, либо вдовы. И, разумеется, матери.
Монахи и монахини представляли собой как бы отдельную касту, находящуюся в значительном меньшинстве.
Таким образом, женщина уже в те времена рассматривалась с точки зрения секса.
И церковь, между прочим, вовсе не считала секс чем-то греховным, как это принято думать, грехом считалось отсутствие самоконтроля.
В средние века доминировали две медицинских теории о женской сути: теория Аристотеля, который, грубо говоря, считал женщину дефективным мужчиной ("она имеет внутри то, что мужчина имеет снаружи"), и Галена, который давал женщине в сексе равенство, утверждая, что есть мужское и женское семя, соединение которых приводит к беременности. %-)
Затем, в ходу было учение Гиппократа с его деление всего мира и организма человека на элементы. Труды Гиппократа утверждали, что мужчина суше и горячее, чем женщина, что дает ему большую моральную сто�

• 
• 
•