Вий, 61 - 1 сентября 2007 13:14

 Часть двенадцатая 

Седéл окрестный сýмрак, злился,
Росою пресной исходил,
А свет Зари с Небес струился
И глáвы Скáлам золотил.

Уставши от ночных хождений,
Вставали тени привидений,
От липких их прикосновений
Озноб разбуженный бродил:
По плóти, твéрди колотил,
Без меры сырость нóчи пил,
Рассеяв стáи сновидений,
Скитальцев грубо разбудил.

« Довольно тéмень тут скрипýча.—
Проговорил, зевая, Туча ;
И дáле мóлвил: – Не стыдясь,
Повсюду, что Хозяин, бродит,
Унынье, скуку, хмарь наводит,
К тому ж противно шевелясь.»
Тут Ворон, малость разозлясь,
Ответил: – «Ходит, колобрóдит…
Ну, мрак, ну, холод, ну… разлука,…
Мы тоже в гости прём без стука ;
Скажи спасибо что лежишь
Не в поле где-то, а на ложе ;
Мурашки бегают по коже?,
Ну, что же – ты их соскоблишь,
Лучами солнечными ; всё же,
Храпеть в пещере много гóже,
Чем в пропасти дрожать что мышь!»

За глáву руки заложив,
Грудь широчéнну обнажив,
Словá под своды тёмные метáя,
Озорничал наш Богатырь: « Ты жив!;
И пóлон кажется отваги?;
Теперь гранитные овраги
Нам не опасны…Вот, скажи –
Не Чудо ль балуется с нами,
То на земле, а то под облаками?,
Взметая пóмыслы Душú,
Так!, что лежать в такой глушú
Готов я с Милою веками!…»
Вран нервно захрустел крылáми: –
« Ты чувства мне не ворошú…
И всё-таки, лететь под Небом
Приятней моему нутру!;
Вот, как представлю, по-утрý,
Омытый полусóнным светом,
Парю!, качаясь на ветру,
Любовь с Надеждой тайно тру
Отрадой, в сердце разогретом…»

Но, перебранка стúхла вскóре ;
Рассвет слой мрака с Гор слизнул,
И новый День в златóм уборе
Границу Тьмы перешагнул.

Ручьи проснувшись зазвенели,
Прешýмно Эхо разрослось!—
Волной по пропастям прошлось,
Втекая в пасмурные щели.
Взрослело Утро, торопилось!—
Лучами Солнышка стелилось!,
По горным кручам сны гоняя,
Заспавшихся приподнимая ;
Теснúны светом задышали,
Два-три обвала проглотив ;
Утёсы вслед заскрежетали!,
Глубины Гор заклокотали,
Владенья дрожью охватив!

И День во весь свой рост поднялся!,
Дохнýл на землю добротой,
И Солнышком заулыбался,
С Небес стекая теплотой!;
Мрак удалялся на покой…
Два путника ж, в пещере просветлённой,
О грусти позабыв своей бездонной,
Об участи хозяина, чуднóй,
Гадали: « Чьей душою ледяной
Он заперт в этой клéте потаённой?»

« Кто он, сей малый?—Думал Туча.—
Каких худых земель беглец?;
Из чьих он вычеркнут сердец,
Своим присутствием наскýча?»
А Ворон, мысли свои мýча,
Везенья у Судьбы канюча,
В углу крылáми шебуршал ;
Влюблённый вздох его блуждал,
Лучам рассветным зеньки пýча:—
« К чему хозяин здешних Гор
Один как перст в пещере тлеет?,
Кого он в памяти лелеет?,
Какой скрывает тут позор?,
Куда во снах он лóжит взор?,
Какие зéмли зреть не смеет?,
Зачем в ребячестве стареет,
В ущельях прячась, буд-то вор?»

И долго бы друзья гадали,
Кто жизнь мальчишечью загнул,
Когда б малец, надев сандалии,
Гостей с лежанок не спихнул.

« Вставайте гости Дню навстречу! –
Хозяйский скрипнул голосок. –
На все вопросы я отвечу,
Не скрáшу нú на волосок!
У родника лицо омойте,
Водúца там слегка пьянит,
Глаза закрыв чуть-чуть постойте,
Пусть влагу слижет ветр с ланúт ;
Потом отведаем рыбёшек,
Грибов пещерных поедим,
В стручках испробуем горошек,
Капустой шумно похрустим,
Поколем горные орехи,
Наскальных ягод пожуём…
И все застольные успехи
Вином крыжовничьим запьём….»

Когда в желудках снедь варилась,
И стих последний перехруст,
Из детских мученичьих уст
Песнь препечáльна заструилась: –

« Воскрáия мои родные
Лежат от стоптанных дорог ;
Туда лишь тропки потайные
Через лесной ведут острог ;
В лесах непуганые звери
Законы древние блюдут,
И чужеземца разорвут!,
Отправят вспять, по крайней мере.
Тó необьятное Лесúще
Шальному стрáнцу – Домовúще!…
Но, за зелёным Лихолéсьем
Земля, хранúма Поднебесьем,
Расправив добрые ладони,
Поросши сочною травой,
Глядела как в приплясе кони
К реке спешат на водопой!;
Шатры вольготно кочевали,
Запретов свыши не страшась ;
Детишки в бóртях копошась
Медок бесстрашно добывали ;
Доúли коз младые дéвы,
В горшочках пряча тайный взор,
И их влюблённые напéвы
Парней манили, к ночи, в бор…

И люди там, не зная срóду
Ни чёрной зáвисти, ни слёз,
Оберегали царство грёз,
Ценя бесцéнную Свободу.

И я там рос, в ковшé степей,
Как неприкáянный репей…

Но, всхлипнул гром за горизонтом,
Затем уж Небо, захмурев,
Поднавалилось водным фронтом,
И зéмли вздýлись, захмелев!;
Водица день и ночь струилась,
Холмы с усердием скобля!
Заплыли злáчные поля!
Зверюшек много потопилось!…
А мой народ, вдыхая сырость,
У Неба помощи моля,
Редéл, Судьбе попав в немилость,
На дрéвах мёртвых хороня!
Да, что там! Дáже б не приснилось
Такое!!! честно говоря.

Вверху ж, задрáив Неба шторки,
Велись Стихийные разборки.

А мы блуждали чуть живые
В вспенённой водной кутерьме!;
Хлестали стрýи дождевые
По спúнам гнýтым, в полутьме!;
Искали мы приюта врáта
На захлебнувшейся земле!;
Но, только слышали во мгле,
Сквозь шум ветрóв и водопáда,
Как кто-то звал на помощь брата,
Иль, разругавшись бесовáто,
Искал спасения в петле!

Всё реже стоны обрывались,
Кишéла трупами вода!;
Глаза опýхшие слипались,
И, засыпая, разбредались,
Ещё живые, кто куда…

(продолжение двенадцатой части следует)

• 
• 
•