Вий, 61 - 19 сентября 2007 00:22

 Часть четырнадцатая.

А между тем, Тать-Хватодáл
К прекрасной Дéве приставал.
Срамные мóщи нá-пол грóта
Развязно, смрадно разлеглись!;
В густой шерстú ушéй, Проглóта,
Рачкú прибрежные паслись ;
Вода стекала Океáнья
С мослóв премерзких Женихá!,
Впитáв гноúщи, уж лихá,
Похлéще тайного греха,
Полý шершавому лобзáнья
Дарúла! Девушка ж тихá
Былá, щадя своё дыханье.

Такой погáной срамовщúной
Людмилу Кáрла не пленял!
Да, хоть бы был Слизняк Мужчиной!,
А-то ведь Вор и Каннибáл!;
Не молодея, не старея,
Живя по прихоти Небес,
Куда не-надо вечно лез,
Злорадство, Зависть в сердце грея.

И вот такого вот Злодея
Девúца зрéла пред собой!
От страха тайного немея,
Прелестным личиком бледнея,
Хранúма всё-таки Судьбой,
С поднятой гордо головой,
Она речáм внемáла Змéя,
Бегущим мутною рекой : –
« Сягодня сь сон чуднóй глядýкал ;
Как буд-то у стремнúны я,
А рядом ТЫ, Любовь моя!;
Ребячий гром в Горáх аýкал
И вой пресытый шакалья.
И ты стоúшь, слова роняя,
Супрýга нежно обнимая…
У ног завúстливые бéльмы
Какой-то смрáдной, áлчной шéльмы!…
Как вдруг, с Небес корявый глас,
Мол : «Выклюю тебе я глаз!»
Потóм, брелú сюда оттéль мы
И … Сон пророческий погас.»

Время тéрпкое тянулось,
А бесстыжий Хватодáл
Из утрóбы свою дýрость,
Áж-но млéя, вынимал : –
« Ты прелéстна как овечка!;
Аппетитна, буд-то мул!;
Вымолви хотя б словечко,
Подарю тебе колечко
И с десяточек акýл!
Чем тебя прельстúть, Девáха?!
Ты скажи, не кобылúсь!
Я Жених ТОГÓ размаха,
И не пóрченный, кажúсь!
Хочешь, зеркальце сворую!?,
Тут аýл в ущелье. Эх!!!
Пóйду, да как полютýю!
Заморю людишек всех!
Может крóвушки желаешь?,
Вмиг барана загублю!
Как глонёшь, авось оттáишь!
Взглядом ты меня пугаешь!,
А ведь я ж тебя ЛЮБЛЮ !
Не срамú меня Пригóрно!;
Зáмуж Дéвка выходи!
Населенье Лукомóрно
Суеслóвит уж подú!
Ты гостишь тут год, Смурёха,
А не ешь, не спишь, не пьёшь!;
Даже имя-то, Дурёха,
Своего не назовёшь!
Не гневи больнýю дýшу
Непокорностью своей!
Честь Супрýга не нарýшу! –
Не гляди что я Злодей!
Оголú очéй глубúны,
Улыбнись хотя б на миг!;
Отряхни же пыль кручúны! –
До своей, что ль, ждать кончúны?! –
Я к такому не привык!»
Дéва вдруг из дум восстáла,
Озорнó захохотала!;
Слёзы зáлили ланúты,
Охлаждая гнéва жар ;
Стéны грота задрожали,
Крысы в нóры прочь бежали,
А иные паразиты
Выпускали страха пар!
Заструилась речь Девúцы,
Настоящей баловнúцы : –
« Шалунúще ты беззубый,
Жизнелюб рогатенький!;
Знай же, дýшенька шакáлья,
Моё имя срóду Áлья!
А жених ты шибко грубый,
Мерзконеприятненький!
Свиду, вроде, ты ирóй,
Огромадный, удалой,
А душóнка-то червячья,
Да, к тому ж ещё, с дырой!
Женихаешься всё ДЕД !,
Ведь тебе немало лет!,
Не ужé ли же в аýле
Ни одной старушки нет?
Хорошо тебе дебéлу
Лиходейством проживать!;
Ты куда Ворóну-бéлу
Подзаныкал, ýшлый Тать?!
Погоди, нагрянет Туча,
Крýты плечи распрямит,
Будет тé срамному бýча!
Вот попомнишь, Паразит!»

« Чудеса! Заговорила!
С сердца пал аж тяжкий груз!…
Ты б водицы, что ль, испúла,
Съела б парочку медуз?
Полезай вон в закуток
И подрыхни там чуток ;
Да, прерви ж хоть на мгновенье
Дум неистовых поток!
И с Ворóной, что за вздор!,
Буд-то я какой-то вор?!,
Просто, Ведьме её сбáгрил,
Проиграв давнишний спор.»

Кóсу в ручках сжáла Áлья,
Гневно крикнула : « Канáлья!
Ох уж нашими слезáми
Захлебнёшься, дай-то срок!
Ты храбрёхонек глумиться
Пред тобою коль девúца!
Может быть с Богатырями
Так же справиться бы смог?!
Не уже ли же не стыдно
Зубоскалиться ехидно!?;
Даже есть у изувéров
В изощрённостях предел!
Ты ж ужаснее : убийцы,
Комаришки-кровопийцы!;
Прибери меня холéра –
Был приятней бы удел!»

Хватодáлу худо стáло ;
Разозлился Склизоблóт :
« Мéлешь Девка что попáло,
Прям всю дýшу оттоптала!,
Сердце вырвется вот-вот!
Слушать бóле нéту сил
Мне тебя охáльница!
Так меня не поносил
И последний пьяница!
Задушить тебя не смéю,
Так как очень уж люблю!
Поплыву-ка злость развею –
Пару лодок утоплю!»

Дéвы гордой оскорбленья
Хватодáл, кривясь, сглотнул,
Сплюнул и без промедленья
В вóды тёмные нырнул…

В грот пробравшийся покой
По хозяйски расплывался ;
Сквозь потёмки пробивался
Сверху лучик озорной…

Но, оставим грусть с тоской
Узнице и справимся
Об окáзии морской ;
Как рыбак унял доскóй
Слúзня нóров воровской!—
Вот уж позабавимся!,
Надорвём пупочки, ой!,
Сó-смеху подавимся!

Долго ль, коротко ль Хвадáл
Глýби мóря опплывáл –
Неизвестно, только вскоре
Дух людской почувствовал.
Он к поверхности поднялся,
Глядь лодчóнка, сеть, а в ней
Окунь дóбрый трепыхался,
Поросят иных жирнéй.
Слúзень аж разволновался!;
К рыбе сзади подобрался :
« А обед-то оказался
И обильней и вкусней!»
Только Вор вонзить собрáлся
Когти окуню в хребет,
94
Как, уж нéвод выбирался,
С рыбою, на Божий Свет.
Растерялся Тать, смутился,
Возмутившись взбеленился :
« Это ж надо, пóдло как
Обошёл меня рыбак!
Или я ТÁК обленился,
Что попал и сам впросáк?!»

Всплыл обиженный Грабитель,
Зла-окрýги Повелитель!
Видит : дед «на лáдан дышит»,
Ветр седы власы колышет,
Морщенистое лицо,
В ýхе мáется кольцо,
Сноровúто, будь здоров,
Выбирает свой улов!
Сúпло песню распевая,
Монстра ú не замечая.

Ещё пýще разозлился
Земноводный Лиходей!;
К лодке хлипкой устремился,
Загорланив : « Эге-гей!
Ты последний из людей,
Кто добром моим кормился!,
Воровать не утомился
Жирнобрюхих окуней!?»

Отвечал ему Старик :
« Мой улов-то не велик.
Чай, моря не оскудеют?…»
« Ты учить меня, мужик?! –
Взвúлся гадкий Хватодáл.—
Сколько прóжил, не видал
Сих предерзких старикашек!»

(продолжение четырнадцатой части следует)

• 
• 
•