Оксанчик, 59 - 18 апреля 2008 09:52

[B]Дуглас Адамс. Всего хорошего, и спасибо за рыбу![/B] (c)

- Расскажи мне эту историю, - твердо сказала Фенчерч. - Ты приехал на
вокзал.
- Я приехал на двадцать минут раньше. Я перепугал, когда отходит поезд.
А может быть, - прибавил он после секундного раздумья, - Британская сеть
железных дорог перепутала, когда отходит поезд! Раньше мне это не
приходило в голову.
- Давай дальше, - засмеялась Фенчерч.
- Итак, я купил газету с кроссвордом и пошел в буфет выпить чашку кофе.
- Ты разгадываешь кроссворды?
- Да.
- В какой газете?
- Обычно в "Гардиан".
- Мне кажется, в "Гардиан" слишком заумные. Я предпочитаю "Таймс". Ты
его разгадал?
- Что?
- Кроссворд в "Гардиан"?
- Я даже не успел взглянуть на него, - сказал Артур. - Я пошел в буфет,
чтобы взять кофе.
- Ну хорошо, бери кофе.
- Я и взял, - подтвердил Артур. - Я также купил печенье.
- Какое?
- "К чаю".
- Неплохо.
- Мне оно тоже нравится. Взял все это, отошел от стойки и сел за
столик. И не спрашивай меня, какой был столик, потому что это было не
вчера и я уже забыл. Кажется, круглый.
- Хорошо.
- Значит, расположение такое. Я сижу за столом. Слева газета. Справа
чашка кофе, посреди стола пачка печенья.
- Прямо-таки вижу ее своими глазами.
- Чего или, вернее, кого ты не видишь, потому что я еще о нем не
упомянул, так это типа, который тоже сидит за столом, - сказал Артур. - Он
сидит напротив меня.
- Как он выглядит?
- В высшей степени обыкновенно. Портфель. Деловой костюм. Судя по его
виду, он был неспособен сделать что-то странное.
- Ага. Я таких знаю. Ну и что он сделал?
- Он сделал вот что: перегнулся через стол, взял пачку печенья,
разорвал, вытащил одно и...
- Что?
- Съел.
- Что?
- Он его съел.
Фенчерч в изумлении смотрела на Артура.
- Как же ты поступил?
- При данных обстоятельствах я поступил так, как поступил бы любой
англичанин, у которого в жилах кровь, а не вода. Я был вынужден посмотреть
на это сквозь пальцы, - ответил Артур.
- Что? Почему?
- Ну, мы ведь к таким ситуациям не подготовлены. Я порылся у себя в
душе и обнаружил, что ни воспитание, ни личный опыт, ни даже первобытные
инстинкты не подсказывают мне, как я должен поступить, если некто, сидящий
прямо передо мной, тихо-мирно крадет у меня одно печенье.
- Но ты мог... - Фенчерч подумала. - Знаешь, я тоже не уверена, что бы
я сделала. Ну и что дальше?
- Я в негодовании уставился в кроссворд, - сказал Артур. - Не мог
отгадать ни одного слова, глотнул кофе - он был слишком горячий, так что
делать было нечего. Я взял себя в руки. Потом взял печенье, очень стараясь
не заметить, что пачка каким-то чудодейственным образом оказалась
вскрытой...
- Значит, ты не сдаешься и занимаешь твердую позицию.
- Я борюсь по-своему. Я съедаю печенье. Я ем его очень медленно, так,
чтобы бросалось в глаза и он видел, что я делаю. Когда я ем печенье, -
сказал Артур, - я ем его, как надо.
- И что он сделал?
- Взял еще одно. Честно, так и было. Он взял еще одно печенье и съел
его. Чистая правда. Как то, что мы сидим на земле.
Фенчерч заерзала в каком-то непонятном смущении.
- Сложность состояла в том, - продолжал Артур, - что в первый раз я
промолчал, а во второй начать разговор было еще труднее. Ну что я должен
был сказать? "Извините меня... я не мог не заметить, э-э..." Не
получается. И я сделал вид, что не замечаю, пожалуй, еще старательнее, чем
раньше.
- Ну знаешь...
- Я снова вперил глаза в кроссворд и по-прежнему не мог сдвинуться с
места, но при этом частично проявил ту силу британского духа, которую
Генрих V выказал в день Святого Криспина... [25 октября 1415 года (в день
Святого Криспина) Генрих V разбил французские войска в битве при Азенкуре]
- И что дальше?
- Я вновь пошел напролом. Я взял второе печенье, - сказал Артур. - И на
секунду мы встретились взглядом.
- Вот так?
- Да, то есть нет, не совсем так. Но наши взгляды скрестились. Всего на
секунду. И тут же мы оба отвернулись. Но я тебя уверяю, что в воздухе
пробежала искра. Над нашим столиком образовался очаг напряженности.
Примерно в это самое время.
- Еще бы.
- Так мы съели всю пачку. Он, я, он, я...
- Всю пачку?
- Ну в ней было всего восемь штук, но в те минуты мне казалось, что
прошла целая жизнь. Наверно, гладиаторам на арене и то было легче.
- Гладиаторы сражались на солнцепеке, - сказала Фенчерч. - Физически
они страдали больше.
- Тем не менее. Ну ладно. Когда останки погубленной пачки валялись
между нами, этот тип, сделав свое гнусное дело, наконец поднялся и ушел.
Разумеется, я вздохнул с облегчением. До моего поезда оставалось несколько
минут, и я допил кофе, встал, взял газету, и под ней...
- Ну же?
- Лежала моя пачка печенья.

• 
• 
•